ТАЮ, таю, таю… Падаю и летаю
Впервые увидела его, малозаметного, не очень общительного, на весёлом спортивном празднике «Аэрофортуна» в аэротрубе «Свободный полёт». Такие интересные соревнования, где мастера и начинающие скайдайверы по жеребьёвке создавали команды-двойки, на каждый тур новые, и упорно бились за победу. Наверное, опытным мастерам это не так интересно, как новичкам, которые никогда до этого не крутили фигуры с капитанами рекордных секторов, мастерами международного класса, призёрами чемпионатов мира. Но эти звёзды почему-то приезжают, участвуют на полном серьёзе (пробуют себя в тренерской работе?).
Перед последним туром Александр вытащил номер девушки, которая сразу сделала заявление:
– Ну, если вы хотели стать победителем тут, то со мной этот номер не пройдёт.
Хохотали все! И Александр, задумчиво почесавший затылок, тоже улыбнулся. А когда он получал свою медаль, девушка рассказывала нам, как она «просто лежала ровно в уровне, а он всё сам сделал». И глаза у неё были несколько восхищённые.
– Я рассматриваю такие соревнования в качестве фана, это просто прикольно. Интересно, кстати, по части опыта. Но я же хитрый! Я принёс камеру и, когда разминались, всех заснял. Кто по жребию попадался, я сразу в компе смотрел его разминку и понимал, как с ним можно летать и что сделать, чтобы максимально накрутить фигур.
Александр Юрьевич Тычинский, Мастер спорта международного класса, призёр и чемпион СССР, России, Европы, мира. Человек-легенда, которого мало кто сразу замечает (он, как разведчик, имеет стандартную, потому неприметную, внешность), но заочно знают и восхищаются в скайдайверском мире все. За 35 лет в парашютном спорте он заработал сорок медалей золотого достоинства, столько же серебряного. И около 45-ти – бронзовых. Такой вот нехилый букет из результатов соревнований не ниже уровня чемпионатов России, ВС России и выше…
Не только лётчики летают
Саша Тычинский – москвич в пятом поколении. Не рафинированный ботаник, а спортивный и мечтательный в душе юноша, конечно, хотел стать космонавтом. Или лётчиком на худой конец. Но учиться пошёл на столяра-краснодеревщика, потому что прагматичный: знал, что эта профессия прокормит семью. Про парашютный спорт впервые узнал в 17 лет: увидели с другом объявление про прыжки и рванули в Волосово.
Записались, начали ходить на занятия, теорию изучать. По второй программе. Было это осенью 1980 года. А в январе 1981 случился первый прыжок на десантном Д-6. Три прыжка добавили самоуверенности. И друзья решили пройти отбор в спортивную группу парашютистов, которую набирали из прыгнувших эти три прыжка в ДОСААФе.
А почему хотелось прыгать по серьёзному? Многим хватает одного прыжка для самоутверждения. А уж три – и сразу третий разряд спортивный!
– Вообще-то изначально я хотел летать на самолёте. Книжки читал про лётчиков, планеры изучал. Когда пришли в аэроклуб, там в одном здании на разных этажах – три аэроклуба было. В самолётном клубе сказали, что сначала надо прыгнуть с парашютом три прыжка, потом запишут.
Спустился на этаж ниже. Отучился. Совершил эти три героических прыжка зимой. И увидел ещё одну группу прыгающую. Сказали, что это лётчики, которым надо три прыжка сделать. Понял, что меня… то ли обманули, то ли отодвинули. Не расстроился, потому что мне уже понравилось ощущение свободного полёта. Махнул рукой на это дело и остался парашютистом.
То есть этот, известный всему миру, небожитель родился в нашем гнезде! Кто не в курсе: история ДЗ Пущина берёт начало именно от Волосово. Там Владимир Горбунов впервые собрал дружный коллектив, который потом кочевал в лихие перестроечные и в Тушино, и в Ступино, и осел в Большом Грызлове.
Первого инструктора своего помнишь? И без запинки, как из пулемёта:
– Опойцев Сергей Николаевич. Третий МГАК. Он только пришёл из армии. Это было летом, когда мы пришли прыгать уже как спортсмены. А первые прыжки – нас обучали разные спортсмены по линии ДОСААФ, которые популяризовали парашютный спорт.
Как увлечение стало профессией? Кто-то заметил, пригласил?
– Из всех, кто сделал три первых прыжка, отбирали, не знаю по каким критериям, в спортивную группу. В спортивном зале, помню, собрали очень много народа – это все, кто хотел дальше прыгать с парашютом. Не знаю, по какому принципу отобрали группу, но я в неё не попал. А прыгать хотелось!
Мы с парнем подошли к руководителю одной группы, к женщине. И сказали, что нам очень хочется, нам нужно. В её группе было 40 человек, при наборе в 25… А мы сказали: «Мы ничего не знаем, нам надо, и мы будем ходить». Разрешила. В результате, к концу мая в группе осталось 25 человек с нами вместе. И нам дали инструктора – Сергея Николаевича.
Пресловутая вторая программа, в которую сегодня плюют все, кому не лень, была основательной, долгой, неповоротливой, но очень серьёзно обучала начинающих парашютистов. По ней студенты могли год прыгать на круглых десантных куполах, чтобы закрепить навыки ровного падения, правильного открытия, приземления. Ещё они изучали матчасть, понимали как устроен парашют, и за счёт чего он летает. Каждый студент второй программы мог укладывать на боевую десантные купола, спортивные круглые, крылья разной модификации, знал их технико-технические данные и возможности.
Но если ты прыгал на Д-6, то какое там свободное падение? Там же сразу надо перпендикулярно земле выпрыгивать?
– Нам говорили, что в любом положении можно почувствовать состояние свободного падения. Конечно, падаешь в некотором кабрировании, но задержка в 20 секунд всё равно даёт понимание, что поток тебя держит. И потом через пять прыжков нас пересадили на Д1-5У. И пошло: верёвка, потом расчековка, задержки, свободное падение. В конце первого года обучения я прыгал с Т-4-м. Потом был УТ-15, По-9 – всё по программе прошёл. Потом По-16…
Сейчас трудно представить, что получить крыло можно было только пройдя вот такую сложную лестницу. Сегодня программа AFF ставит на крыло за семь уровней. Александру крыло выдали на двухсотом прыжке. А к концу первого года обучения инструктор Опойцев предложил начинающему спортсмену заняться многоборьем. Конечно, он захотел!
Вот так и изменился жизненный путь краснодеревщика Александра Тычинского. Случайно увиденное объявление про Волосово лишило мир художника-краснодеревщика. Хотя… есть на ДЗ Пущино один исторический вагончик, с которого начиналась эта дропзона, и где до сих пор, как музейный экспонат, хранится мебель, сделанная руками мастера Саши Тычинского. И профессии своей он изменил по уважительной причине – «связался с небом профессионально».
Многоборье – это все стихии
В многоборье небо занимало четверть тренировочного процесса. Многоборье – это плавание, стрельба, бег, только потом прыжки с парашютом. Но оно было – небо! И общефизическая подготовка, и умение концентрироваться на разных видах, переключаться и выдавать результат – всё это началось именно там.
– Мы зимой поехали на базу олимпийского резерва под Подольском. Осваивали технику плавания, стрельбой занимались, бегали. Не прыгали, потому что зима. Собралась у нас такая неплохая молодёжная сборная. Тренировались с основным составом. Дальше меня запихнули в сборную СССР, сразу попал на сборы в Брянск, а брянские тогда были чемпионами СССР. Сильная команда. Хорошо потренировались с ними. Плотно многоборьем занимались.
Потом в Киргизию на сборы поехал. Владимир Горбунов, будучи старшим тренером сборной по классике в Волосово, проводил разные осенние сборы в тёплых краях, когда у нас уже прохладно было. Вот там я пересел на крыло. До армии успел. В армию когда призвали, у меня было прыжков 300.
Конечно, такого призывника с удовольствием взяли в ВДВ. Попал в Прибалтику, в Пренай, артиллеристскую воздушно-десантную учебку. Там тоже набирали спортсменов-парашютистов в команду. Саша Тычинский и в неё не попал: у него был только первый спортивный разряд, взяли МС и КМС. В Пренае в то время служили Владимир Царёв, Вячеслав Дубинский, Евгений Андреев, но они уже были сверхсрочниками. И Анатолий Жиров чуть раньше из этой учебной части отправился служить в Болград. Узнаёте имена? Да-да, это у нас они работают, на ДЗ Пущино.
В итоге, только после учебки Тычинский срочником попал в спортивную команду псковской дивизии. Прыгали не много, но всё-таки было. Между службой у артиллерийской гаубицы и обычными задачами бойца срочной службы. После армии вернулся в родной аэроклуб. Ещё два года занимался многоборьем, но…
– В сборную СССР по многоборью меня не брали, не дотягивал по результатам. В классике сборная была укомплектована. Так что работал столяром-краснодеревщиком и по части неба чуток сдулся.
Групповуха? Хочу!
То есть был момент, когда весы качнулись в сторону земной профессии? Решил завязать? Или…
– Ну, тут случай к месту: Вова Царёв предложил заняться групповой акробатикой. Я даже не представлял, что это такое. Он показал картинки, рассказал. Мне сразу понравилось! И в марте 1987 меня уже вызвали на сборы в Грозный. Там, кстати, я первую тысячу свою разменял.
Новый виток скайдайверской стези начался бурно. Несколько сборов за год, прыжки четвёркой, иногда в 8-way приглашали поработать. Но в те годы групповики прыгали ещё с запасками ППКУ, это которые отдельно на животе крепились к системе. Какие результаты можно было показывать с такой снарягой? Сейчас сложно представить, как пару десятков лет назад первые в СССР групповики умудрялись выдавать свои невероятные цифры? Не было комбинезонов с колбасками и ластами, прыгали в эластичных не зимних лыжных костюмах, на которые пришивали захваты. Зимой не прыгали.
Среди первых у истоков этой дисциплины в союзе стоял Анатолий Жиров, директор ДЗ Пущино, который в составе команды 4-way в Испании (1989) стал серебряным призёром Чемпионата мира. И который хорошо помнит Александра.
– В Ступино первый вагончик, парашютный магазинчик, был сделан руками Саши Тычинского и Андрея Ефимова. Вся мебель сделана руками Саши. И до сих пор этот контейнер, теперь уже артефакт, находится на дропзоне. Здесь. Музейная редкость.
Ещё вспоминаю показуху в Тушино… Рассказывать не буду, пусть сам. Саша – трудяга, работяга. Только самые лучшие слова о нём могу сказать. И он всегда был нашим, начиная с Волосово.
Не знаю, про это ли мероприятие, но Александр вспомнил, как на показательных выступлениях, где прыгали массовый десант, он с товарищем… собрал этажерку! И их выгнали из сборной. Ещё не успели толком там закрепиться и вылетели. Зимой только вернули в сборную.
И ещё раз выгоняли, когда после неудачного приземления на пятую точку невозможно было надеть систему, ссадины жгло. Он уехал в деревню залечивать раны. И опять был изгнан за нарушение дисциплины. Сейчас даже трудно представить, как этот максимально дисциплинированный человек мог так безалаберно играть со своим будущим в поддавки. Но из песни слов не выкинешь.
Руки откуда надо растут
Поскольку Александр в скайдайверских кругах личность легендарная, то ходят о нём всякие слухи, былями или сказками называемые. Вот говорят, например, что ласты в Россию привёз именно Тычинский. И захваты-колбаски его кроя существуют, и даже пояса для грузов по его лекалам шили. Что тут мифы, а что правда?
А правда, что именно ты первый в России начал прыгать с ластами?
– В 1988 был какой-то парашютный юбилей. И к нам приехали французы, сильнейшая в мире команда 8-way. И у них я увидел: кроссовки были пришиты к штанинам комбинезонов. Это отдалённо напоминает нынешние ласты на наших комбезах. Рассмотрел внимательно, сделал такие же, я шить умею. Попробовал прыгать – не пошло. И дальше без них.
А в 1991 я участвовал в отборе на чемпионат мира в составе команды «Молдаване», они все были из Кишинёва. Это был мой первый чемпионат мира. И там я увидел ласты, такие, как сейчас у групповиков. Тщательно изучил крой, вернулся домой и сшил себе эти ласты. Они оказались более эффективными, понятными, полезными. И дальше все начали делать такие ласты…
Ещё Александр усовершенствовал конструкцию ласт, увеличил жёсткость. Замечали, что у кого-то ласты тряпочные, а у кого-то твёрдые до голеностопа? Конечно, кому как нравится, но в жёстком ласте ногу потоком не дёргает. Очень удобно в групповой акробатике. С ними стартуешь быстрей. Конечно, я замечала, что у меня ласты не как у большинства, у меня как раз жёсткие. Вот, оказывается, что: спасибо за удобство надо сказать модельеру Тычинскому!
И что касается захватов-колбасок, Александр Юрьевич их усовершенствовал. Синтетические, как у иностранцев, полумягкие, при намокании очень долго сохнут. Пробовал вставлять трубки велотерма, но они ломались и склеивались в местах постоянных захватов. Потом тестировал кружочки из туристского коврика – тоже деформировались. А потом нашёл искусственный каучук. Ну, как нашёл… Сам делает! И поставляет при заказе в фирму «Airhighway».
– Останкинскую башню видели? В курсе, что она держится не на фундаменте, а на тросах внутри натянутых? Ну, вот… Летел как-то в самолёте, думал… И изобрёл свою конструкцию из синтетического шнура и каучуковых колец… И да, пояса для грузов есть моего кроя. Тут я модифицировал положение грузов. Западные скайдайверы их сплошняком по окружности кладут. Но это создаёт дискомфорт на спине. Я перенёс груз вперёд, освободил спину. Ранец лежит ровно и плотно, ничего не давит. Такие пояса тоже шьёт фирма «Airhighway». Но это всё – на любителя. Кто-то любит мягкие ласты и полупустые колбаски.
Ну, и ещё: сам Бог велел бывшему краснодеревщику с деревом работать. Да-да, он делает и тележки для тренировок групповиков. И они есть в аэротрубах, и у нас на дропзоне. Тоже чуточку элегантней, чем традиционные, чуточку удобней, и красивей.
И в небе – мастер!
В 1991 случился первый для Александра скайдайверский Чемпионат мира, за границей – в Чехии. Выступали молдавской четвёркой, результаты показывали вполне призовые, не хватило одной фигуры до бронзы. Третью ступень пьедестала уступили тогда итальянцам. Так началась международная карьера 27-летнего спортсмена Тычинского. Он сразу стал Мастером спорта международного класса, но остался тогда без наград.
К этому времени Александр Юрьевич уже был семейным человеком и отцом четырёхлетнего и двухлетнего мальчишек. Из Зеленограда переехал (через коммуналку жены) в Солнцево. И был уже в сборной СССР, но и здесь не всё сразу складывалось.
– Я приезжал со сборов и работал макетчиком в мастерской. Начальник мне говорил: хочешь на свои сборы поехать, вот план-задание на месяц, выполнишь за две недели – поедешь. И я там безвылазно выполнял план, чтобы поехать на очередные сборы. Такая жизнь была…
А после развала Советского союза начал разваливаться и ДОСААФ. И мы по приглашению Александра Белого перешли втроём под крыло ВВС – ВДВ ЦСПК. Там начали прыгать восьмёрку, но и свою четвёрку прыгали параллельно. Выступали за ВДВ в двух номинациях.
В 1992 команда участвовала в чемпионате мира во Франции. Российская восьмёрка тогда заняла третье место. Пожалел Александр, что четвёркой не удалось выступить (какие-то финансовые были проблемы). Конечно, ему комфортно и в 8-way, но опыта было больше четвёрочного. А если восьмёркой поднялись на пьедестал, то у четвёрки шансов было ещё больше.
После окончания контракта с ВДВ он прыгал только 4-way, не уступая лидерство в этой дисциплине ни на одном чемпионате России. И на мировой арене результаты команды были вполне приличными – серебро в Кубке мира.
А потом в Турции (1997) вдруг опять стали четвёртыми. Устали сидеть на Олимпе?
– Проиграли тогда немного. Но уровень был у нас другой. Как-то надоело это всё, обидно было… И я решил уйти. Владимир Горбунов меня пригласил к себе инструктором. Работал в Волосово – тандемы, AFF. А в 2000 нашлись ребята, которых я тренировал, которым очень нравилось и хотелось по-серьёзному прыгать четвёрку. Инструкторов было достаточно на ДЗ Ступино, Анатолий Степанович меня отпустил. И с 2001 я стал плотно прыгать 4-way.
Ох, много их было…
Парашютный спорт очень финансово затратный. И тут без спонсоров никак не обойтись. Александр Тычинский этот путь начал сразу с началом третьего тысячелетия. Коммерческая четвёрка «Экстрим. Ру» просуществовала шесть лет. Высшее достижение: на международных соревнованиях в 2006 установили мировой рекорд по количеству фигур в свободном падении – 44 фигуры. Этот рекорд покорился одновременно «Экстриму» и «Кошкам».
– Потом Владимир Акопов ушёл, Дима Фридман пришёл. Дима был хватким, к концу сезона мы в десяти турах показывали порядка 160-ти фигур. Это было хорошо. Прыгали в Ступино, потом в Пущино. Часто ездили в Америку, ибо у Димы было гражданство американское. В трубе летали там, прыгали. На России этой четвёркой мы стали третьими, показав 196 фигур на второй год тренировок.
В 2009 мы начали прыгать с Лёней Казинцом, он собрал восьмёрку, финансировал её. Везде прыгали: и тут на всех соревнованиях, и за границей. В Дубаи в 2012 на чемпионате мира стали третьими. Но и эта команда распалась. Через два года я попал в команду, где были Вова Останин, Валя Ильин, Вадим Ниязов оператором. Создали её два сибиряка – Валера Гридасов и Алексей Неворотов. Два сезона с ними прыгал. И умудрился ещё в 2014 попасть на чемпионат мира с Лёней Казинцом. И стали там вторыми среди восьмёрок.
Очередной проект завершился, и Александр снова вернулся к инструкторской работе в Пущино. Тренером. Брал начинающих групповиков и делился своим богатейшими наработками. Но недолго: в 2015 Андрей Барабаш пригласил его в сибирскую команду «Танай». С ней он тренировался и показывал результаты мирового уровня вплоть до Мондиаля в Танае, где они показали третий результат в мировом скайдайве 8-way. А до этого было золото Кубка мира и золото чемпионата Америки.
Когда есть что сказать
Сейчас Александр снова занялся тренерской работой. Он работает с пущинской четвёркой «Nomads». Но первый опыт тренерской работы он получил в авиации сухопутных войск. И вообще, всегда, когда прыгали четвёрки, он занимался разработкой стратегии, ещё с конца прошлого века.
– Мы в 1994 были на равных, конечно. Все что-то привносили, но я пытался быть идейным лидером. В восьмёрке тренером был Олег Шаломыхин, с Димой Фридманом опять выступил тренером. С Акоповым – тоже я. То есть, в четвёрках я частенько тренером летающим был, в восьмёрках – только спортсменом.
Чтобы понять, какой ты тренер, назови своих лучших учеников. Есть кем гордиться?
– Мои воспитанники были чемпионами России в скоростной десятке «Хотим», это пущинская команда была такая. Из неё сейчас прыгают инструкторами здесь Слава Баранников, Арто Мангасаров, Митяй Дёмин. У меня тренировались Сергей и Татьяна Полянские, Димка Концевой, Юлай… В «А» классе у меня начинали Маша (сейчас Одинокова, уже чемпионка мира), Саша Одиноков, Даня Боровеев. Сейчас они все мастера, сами тренируют.
Год назад ты взялся за начинающую четвёрку, делающую первые шаги в российском парашютизме. Это очередной коммерческий проект?
– Эта команда вышла на меня случайно, как всегда. Алексей Касторнов им меня посоветовал. Мы с трубы начали. И на чемпионате трубном они уже взяли серебро в этом году. После года тренировок со мной. Сейчас тренируемся на ЧР в сентябре.
В команде есть лидер, двигатель – Алексей Тарасов. Он загорелся, собрал всех, строит по полной программе. Связавшись со мной, видимо, увидел перспективы для команды и занимается этим проектом по полной программе.
Что лежит в основе твоего метода подготовки спортсменов к соревнованиям?
– Очень много внимания уделяем технике. И ещё – индивидуальный подход. Потому что каждый человек – особенный, все по-разному вникают, понимают. Надо найти этот индивидуальный подход. А методы… Я их и без ласт заставлял летать, чтобы научились ногами работать. И визор заклеивал по бокам, чтобы головой крутить начали. Много разных есть способов научить.
После очередного прыжка осторожно просачиваюсь в комнату, где идёт разбор.
– Лёха на меня должен давить. Алексей, ещё активней иди вот между нами, между мной и Деном, прямо проваливай… сам вали… колено вот… Смотри: мы валим вниз, а вы в горизонт выходите…
– Видишь, я вот торможу коленом. Но не хватает что-то…
– А вот тут не отпускает он мою ногу. Я не понимаю, что происходит… то ли не достроил…
– Вцепился, демон…
– По-судейски – это накладка.
– О, вот это вы дали ноги друг другу! Дим, куда ты смотришь?..
Какие-то отдельные слова, малопонятные реплики, если не смотреть на монитор с посекундной раскадровкой. Долго и нудно все 35 секунд работы четвёрки рассматриваются цепким взглядом профессионала. Там, где картинка кажется вполне себе симпатичной, он тормозит кадр и обращает внимание на какие-то моменты, типа «указательный палец не вытянут вперёд». Что, вот такие мелочи могут решить исход прыжка? Оказывается, могут.
Каждые выходные, частенько и пятницы, команда Тычинского плотно прыгает четвёркой, невзирая на погодные условия. Самолёт взлетает, значит, идём: мокрое поле, облачность неудобная, ветер, прохладно – всё второстепенно. Любители, конечно, так не прыгают.
Нет же ни кайфа, ни сил, ни мозгов, чтобы выполнять тренерские задачи на шестом, восьмом, десятом прыжке за день?!
– Когда много прыжков, усталость, начинают по-иному работать мозги. На соревнованиях прыгаешь не много, но у тебя постоянно повышена концентрация внимания. И есть один прыжок, который может решить всё. И надо показать всё, что умеешь. Больший напряг идёт. И усталость – больше не физическая, моральная. Вот поэтому на тренировках надо научиться себя заставлять, преодолевать, чтобы мозги работали. Работает правило: тяжело в ученье – легко в бою.
А сам Александр имеет личный рекорд дневной нормы прыжков – 24. В составе команды «Экстрим. Ру», которой Владимир Акопов руководил. Накатывали задание на пять прыжков (разные) и прыгали подряд пять взлётов. Потом новые пять заданий на тележках (отдыхали, наверное) и опять пять прыжков. Тогда, видимо лётная смена закончилась – 25-й не допрыгали. А на следующий день 16 прыжков показались лёгкой разминкой.
Не хлебом единым
Говорят, если всю жизнь заниматься одним делом, можно достичь нереальных высот. Но это же узкое направление, оно обедняет жизнь. Можно, конечно, стать многократным мировым рекордсменом по количеству фигур, собранных четвёркой в небе. И работать только в этом направлении. И никогда не попробовать фрифлайный сит или большую формацию, потому что не надо распыляться. Но так жить очень скучно и печально. Поэтому есть у Александра Юрьевича и другие истории в жизни.
Например, семейная жизнь. Александр, на минуточку, сегодня отец пятерых детей. Два сына и три дочки, младшим – восемь и пять. И есть же уже внук! Конечно, непросто здесь всё складывалось: постоянные сборы, командировки, нервные соревнования. Но он общается со старшими, растит младших, в курсе жизни своих потомков, короче.
Сейчас появилось время думать о семье?
– Конечно, со всеми детьми общаюсь. Но и сейчас со временем туго. Как-то у старшего сына день рождения был, а следом – у внука. И я приехать не смог, поздравил по телефону и предложил в подарок полёты в трубе. И они ко мне приехали, полетали, очень понравилось. А младшие девчонки на прошлой неделе тут бегали, брал с собой, чтобы на природе отдохнули.
Многоборья сейчас уже нет. Четвёрки-восьмёрки ты покорил. А в других парашютных дисциплинах себя пробовал?
– На показательных выступлениях по обмену военными делегациями мы показывали купольную акробатику – ночью и без фонариков! Как точнистам частенько приходилось прыгать на стадионы, понтоны, площади. И в классе Больших формаций – тоже рекордсмен.
Да-да, Александр – участник мирового рекорда, который вряд ли кто побьёт, – 400-way (Таиланд, 2006). Он может показать себя на том знаменитом на весь мир фото с рекордом: синий сектор, с одной стороны швед, с другой – Хоттабыч.
И в аэротрубе он спортсменов тренирует. Хотя, говорит, отношения с аэротрубой у него не про любовь. Когда эти трубы появились, Александру уже не надо было учиться лежать на воздухе. Чувство потока он осознал в небе, там же научился его использовать при работе в команде. Им показали только, как правильно в неё заходить и всё. И инструктором аэротрубным он себя ни в коей мере не считает, только тренером команды, которой обязательно нужно отрабатывать элементы взаимодействия в четвёрке. Но делает он это с особой тщательностью.
Главное, чтобы человек был хороший
Гениальные люди, говорят, все не от мира сего, чуточку шизофреники. Талантливые – они тоже не совсем ровные в отношениях с окружающими, потому что личности яркие, отличные от других. Тычинский явно талантливый. Какой эмоциональный фон создаёт вокруг себя этот человек? Интроверт или экстраверт? Добрый? Прямодушный? Легко ли с ним рядом? Хочется слушать и слушаться? Мы нашли его товарищей по командам, учеников, соперников, коллег. Им, как говорится, виднее, что это за фрукт – Тычинский Александр Юрьевич (ТАЮ).
Когда я пришёл в групповую акробатику в начале 90-х, будучи Мастером спорта, Александр Тычинский был уже матёрым групповиком, лидером чемпионской четвёрки. В 2014 году мы собрали команду 8-way «Танай» и в 2015 в Дубаи сразу на WAG (Всемирные авиационные игры) взяли серебро. 2016 – стали бронзовыми призёрами Чемпионата мира в Чикаго. В 2017 на Кубке мира в Германии выиграли Чемпионат Европы. В 2018 – взяли серебро ЧМ в Австралии, 2019 – Кубок мира в Аризоне (США) выиграли.
Замен было много за эти годы, но Александр всегда оставался в команде. Он, конечно, не рядовой послушный исполнитель, всегда было своё мнение. Восемь взрослых мужиков в команде, каждый со своим опытом, своими амбициями. У нас все были сильными спортсменами, личностями. Периодически кто-то и в позу становился. Но в команде прежде всего дисциплина, потому приходилось своё видение порой при себе держать.
В 2021 на Мондиале в Танае мы заняли третье место. Потому что тренировочный сезон был сорван пандемией и прочими неприятностями. Подустали мы. И санкции опять же… Есть запас времени. Решили использовать эту паузу с пользой: добрать в команду перспективной молодёжи, чтобы опыт передать, научить и продвинуть. Ждём открытия самой большой трубы в России – в Кемерово. В сентябре, надеюсь, начнём тренировки с обновлённым составом.
Александр – отличный спортсмен, хороший человек, очень семейный, детей любит. Мы всегда на связи. Думаю, он ещё много полезного сделает в российском скайдайве.
– Сложилось очень положительное первое впечатление об Александре Юрьевиче при знакомстве. И оно подтвердилось впоследствии многократно: человек подходит к своей работе с научной точки зрения. Мне интересны люди, которые занимаются своим делом, как наукой. Это значит, они вникают в самую суть, в детали, нюансы и передают нам то, чего не дадут обычная традиционная теория и практика. У меня к нему доверие полное и абсолютное, он новатор, с ним интересно работать. И я горжусь тем, что тренируюсь сейчас у такого легендарного российского спортсмена.
– Я о нём много слышал раньше, но познакомились только вот здесь. Профессионал своего дела, с ним очень приятно работать, есть чему учиться.
– Я начинал прыгать в Волосово в 1986 году. Там же занимались Алексей Касторнов и Саша Тычинский. Мы все – из Волосово. Потом у меня был перерыв, а когда вернулся в парашютный спорт, собралась команда единомышленников и начали тренировать четвёрку. И в небе, и в трубе. Лидия Ардасенова довела нас до уровня КМС и отпустила.
Мы показали видео прыжков Александру, сделали предложение. Он сказал, что это интересно и с нами можно работать. А моё мнение о нём: о таком тренере только мечтать! Мне нравится очень его подход, он прямо до мелочей разбирает каждый прыжок. Везде найдёт, что чуть-чуть, но переделать надо. И доносит очень доходчиво, что надо сделать и почему именно так.
Видела я этот разбор. Миллиметровая раскадровка и пять минут по экрану одно перестроение гоняли туда-обратно: каждого отсмотрели, «руки-ноги-голова» уточнили, взгляды, горизонт, до мизинца на левой ноге, скрытого ластой. Как он это видит, сидя на земле? Когда прыгает с ними, понятно, а вот только по видео, где камера не 360 выдаёт? Многотысячный опыт… 16000+ – это вам не просто много, это очень достойно, качественно и круто.
Сам Александр со стороны выглядит несколько замкнутым. Но считает себя… хамелеоном в этом вопросе.
– Нет, я достаточно открытый для людей, для общения. Всегда готов на любой вопрос без проблем ответить. Просто постоянно думаю… Всё зависит от настроения: иногда никого не хочу видеть, ухожу в себя; а иногда хочется в компанию, общаться.
А нестандартные истории, которые становятся байками, в твоей жизни случались?
– Сколько угодно! Мы когда к Австралии готовились, была история. Австралийцы визы делали очень долго. Оставалось чуть больше двух недель, а у меня визы нет. Ребята уезжают в Австралию тренироваться. А я сижу жду. Сказали через неделю выдадут. Вадим Ниязов меня тогда отправил… на Бали! Потому что оттуда лететь всего пять часов, чтобы быстрей переместиться потом. И вот я четыре дня загорал на Бали! В прямом смысле слова загорал и купался, ожидая звонка.
За два дня до чемпионата позвонили. Прилетаю, приезжаю, идём тренироваться. Я уже думал, что на моём месте дублёр так и будет прыгать этот чемпионат. Нет, сказали, ты участвуешь! Три прыжка успели сделать – и в бой. Выступили хорошо. И на Бали было неплохо. Вряд ли я ещё раз туда попаду…
А почему нет? Вот новый проект «Nomads» покажет результат мирового уровня и обязательно позагораешь на Бали. Если график тренировок позволит…
